Капитан заглушил двигатель.

– Мне вас ждать? Или подойти ко времени?

– Жди! – приказал американец. И повернулся к Иуде. – Пойдем переодеваться!

Рядом пришвартовался ещё один катер, сразу две моторных лодки протарахтели мимо и заглохли у берега. Во всех сидели люди в ритуальных нарядах, которые поспешно высаживались на берег и целеустремленно куда-то шли.

Они спустились в каюту, достали из сумок и надели чёрные мантии и маски из папье-маше в виде головы волка. Иуда ворчал что-то себе под нос.

– О чем это ты? – спросил Чандлер.

– О чем, о чем… А вдруг не выберут? У нас такие вопросы заранее решают, без неожиданностей…

– Здесь такое не прокатывает. Что могли, то сделали. Несколько человек будут рвать за тебя глотки, как настоящие волки, остальные, думаю, потянутся за ними: по большому счету им-то все равно… И потом: легко голосовать «за», когда никто не заинтересован в голосах «против». А у тебя нет конкурентов! Отыграй свой номер, как договорились, – и все пройдет как по маслу!

Они сошли на берег и двинулись по выложенной камнями дорожке вслед за двумя своими предшественниками. Сзади высаживались и спешили за ними опаздывающие. На площади перед колоннадой входа в храм количество замаскированных под волков фигур исчислялось десятками: некоторые прогуливались парами или поодиночке, некоторые собирались группами и беседовали, некоторые просто стояли в стороне, словно ожидая, пока их позовут к столу. Словом, все происходило, как на заурядном банкете, только это скорей был бал-маскарад!

– Интересно, как они узнают друг друга? – спросил Иуда. Ему было не по себе и хотелось отвлечься.

– Да очень просто: некоторые приехали вместе, некоторые опознают знакомых по походке, манерам, голосу, – сказал Чандлер. – Хотя голоса из-под масок звучат глухо и не особенно разборчиво, как в старину из-под рыцарских шлемов. Но свои-то узнают друг друга – анонимность тут чисто формальное требование. А представь, если кто-то посторонний увидит это сборище! Что он подумает? И какие слухи пойдут по округе! Скажут, что видели шабаш обитателей вон того городка…

Американец показал рукой в сторону довольно ветхого кирпичного забора, сквозь прорехи в котором были видны кресты и склепы.

– Но нам это на руку – чем меньше чужаков сюда приезжают, тем лучше! – добавил он. – А сейчас остров вообще обходят стороной, ни экскурсий тут не бывает, ни любопытной публики… Только некроманты да искатели острых ощущений иногда заглядывают…

Они подошли ближе к портику у входа. Над вытянутой вдоль фасада галереей с колоннами возвышался фронтон с тремя высокими узкими окнами и белым крестом над средним. За фронтоном поднимались еще два яруса храма, а над ними царил тот приплюснутый, на всю ширину здания, видный издалека купол, который пробуждал в памяти ассоциацию со спекшимся на солнце крабом…

Чандлер и Иуда оказались в довольно плотной толпе, производившей пугающее впечатление: все вокруг были в таких же чёрных мантиях, и волчьих масках. У некоторых маски были картонными, а у некоторых выглядели как настоящие волчьи головы, покрытые густой черной шерстью, из которой зловеще поблескивали красные глаза. Иуде вдруг показалось, что он оказался среди настоящих волков, которые в любой момент могут распознать в нем чужака и лжеца и наброситься с рычанием всей стаей, чтобы рвать острыми клыками не защищенное толстой шкурой мягкое тело…

Ему стало тяжело дышать, захотелось сорвать маску и убежать подальше, а лучше перенестись в свой уютный кабинет в Москве, где он пользовался почетом и уважением, получал крутую зарплату и еще более крутые «откаты», «распилы», «доли» и прочие подношения… Где он обладал неприкосновенностью, которую только один раз нарушили какие-то бандюки, но и те были за это сурово наказаны… Неужели ему не хватало того, что он имел?! Зачем он подписался на авантюру этого прожженного американца?! Конечно, тот поманил его такой наживкой, от которой трудно было отказаться, но сейчас он отчетливо понял, что влез не в свою игру, где играют по неизвестным ему правилам, а главное, где он ничего из себя не представляет и где открывающий все двери значок на лацкане утратил свою магическую силу… На миг он все же пожалел, что не надел его на мантию Ордена Чёрного волка – может, это дало бы какие-то преференции? – но тут же понял, что это совершеннейшая глупость!

– Здравствуйте, господин Кёниг! Как настроение? – глухо прозвучал рядом чей-то голос. Перед ним стояли два «волка». Иуда понятия не имел – кто это, к кому они обращаются, кто такой Кёниг и почему они смотрят на него через глазные отверстия масок.

– Здравствуйте, господа! – ответил за него Чандлер. – У нас все в порядке, настроение отличное!

– У вас всегда отличное настроение, Алан, извините, Анджело! А как ваш друг? Какой-то он вялый… А ведь ему предстоит выступать!

– Выступит, выступит, не хуже других! – Чандлер больно ткнул Иуду локтем в бок. – Он догадывается, что плохие выступления здесь заканчиваются вон за тем забором…

Американец показал рукой в сторону кладбища.

– Оставьте свои циничные шутки! – сухо сказал «волк». – Вы знаете, что мы не ставим репутацию на сомнительные карты!

Иуда понял, что это важные «друзья» с морской прогулки, он вспомнил, кто такой Кёниг, и еще больше пожалел, что ввязался в эту авантюру. Собственно, он часто встревал во всевозможные аферы, но тогда его роль носила характер правовой, а иногда и неправовой поддержки, но без личного участия и риска собственным здоровьем или даже жизнью. А сейчас, на страшном острове, в сгущающихся сумерках, среди «волков» и рядом со старинным кладбищем, он чувствовал себя совершенно по-другому…

Трижды ударил колокол, и «волки» принялись заходить в церковь. У дверей стояли две каменные чаши, из которых каждый входящий брал черную и белую гальку.

– Возьми три камешка, – сказал Чандлер. – Бросишь любой в вазу явки, а черный и белый оставь для голосования…

Они прошли в просторное и высокое, полусферической формы помещение храма. Слегка пахло ладаном и сыростью, вогнутый потолок аккумулировал и возвращал обратно звуки шагов, разговоров, брошенных в чашу камешков, поэтому здесь стоял постоянный звуковой фон – так гудят высоковольтные провода или пчелы на пасеке. На удивление, церковь была хорошо освещена.

«Откуда здесь электричество?» – подумал Иуда, но тут же его внимание переключилось на украшения из византийской мозаики: на потолке – изображение Девы Марии, справа на стене – кающаяся Магдалина, слева картина Страшного суда… Ма́стерские изображения грешников, корчащихся в языках адского пламени, производили жуткое впечатление. У Иуды даже холодок прошел по спине.

«Волки» проходили дальше, ближе к алтарю, где стояли несколько рядов деревянных скамей со спинками и пюпитрами. Почти все были уже заняты, но в первом ряду много мест оставалось свободными, их не занимали. «Для избранных,» – подумал Иуда, который привык, что для него всегда находились места: в самолетах, поездах и переполненных залах, потому что он и был избранным. Но оказалось, что и здесь он вместе с Чандлером входит в число «привилегированных персон»: американец уверенно занял место в первом ряду и пригласил Иуду сесть рядом.

Прямо перед ними располагалась площадка амвона с кафедрой для проповедей, за ней, с ярко освещенного алтаря, укоризненно смотрели на Иуду лики святых.

Через некоторое время к амвону вышел «черный волк» – невысокий, средней полноты, с листом бумаги в руках, который, как и вся окружающая обстановка, плохо сочетался с его облачением и маской. Звуковой фон смолк, наступила полная тишина.

– Здравствуйте, братья! – начал он. Акустика храма делала приглушенный маской голос громким и отчетливым. – Я Пьетро Куличано – временный управляющий делами Ордена, поскольку Магистры у нас уже давно не избирались. Приветствую вас на собрании членов Ордена Чёрного волка. Присутствуют девяносто семь человек, среди нас уважаемые братья из разных стран, и есть кандидат на прием, это потомок Раймунда Кёнига – создателя нашего Ордена, – Ник Кёниг, которого рекомендуют уважаемые братья Алан Чандлер, Алекс Одли и Кристиан Бекстер. Это один из основных вопросов нашего сегодняшнего сбора. Пусть брат Алан скажет свое слово.